Ф. С. КУТЕЕВ
(Всесоюзный научно-исследовательский институт лесоводства и механизации лесного хозяйства)
Случаи массового усыхания дуба на юге страны не единичны. Они участились за последние годы. Резкое ухудшение санитарного состояния дубрав наблюдалось в Краснодарском и Ставропольском краях, Ростовской и Оренбургской областях, Калмыцкой АССР и в других районах России.
О санитарном состоянии дубрав на юге России и роли вредных насекомых в их массовом усыхании
Нам, начиная с 1952 г., приходилось участвовать в работах по изучению причин усыхания дуба, в частности по выяснению роли вредных насекомых в этом процессе. Исследования проводились на Северном Кавказе и Южном Урале. В различных лесорастительных условиях было заложено более 300 пробных площадей. При обследовании усыхающих дубрав уточнялись данные о повреждении насаждений в прошлом листогрызущими вредителями. Для учета численности стволовых вредителей взято около 400 модельных деревьев различного состояния.
Как выяснилось, массовое усыхание предгорных и горных дубрав Краснодарского края началось в 1952г. вслед за повреждениями их непарным шелкопрядом (1949—1951 гг.), продолжалось в течение трех лет и носило черты стихийного бедствия. Дуб усыхал на 35 тыс. га с запасом усыхающей и усохшей древесины 1068 тыс. куб. м.
Сильнее подвергались усыханию дубравы в районе наибольшего размножения непарного шелкопряда и интенсивных рубок, сопровождавшихся нарушениями санитарных правил. Так, в Майкопском лесхозе усыхание дуба отмечено на площади 6012 га, в Апшерон-ском—14832 га, в Нефтегорском лесхозе — 4172 га, на которой усохло 86% запаса древесины.
Дуб усыхал преимущественно в спелых и перестойных насаждениях. В молодняках вредитель отсутствовал, и поэтому их санитарное состояние не изменилось. В 1955 г. в очагах массового усыхания доминировал старый сухостой (до 68%), но еще часто встречались усыхающие деревья, тогда как свежего сухостоя имелось оч)ень мало (до 5%). Позже усыхание дуба наблюдалось в разреженных древостоях, кулисах, недорубах, несколько усиливаясь в засушливые годы, и во многом зависело от санитарного состояния лесосек. На некоторых пробных площадях насчитывалось до 8% свежего сухостоя и до 26% усыхающих деревьев.
Одновременно было установлено, что в предгорных и горных лесах Краснодарского края имело место широкое распространение узкотелых златок (Agrilus bigutta-tus F., A angustulus Illig., A. graminis C. G., A. hastuli-fer Rtzb.) и пестрых усачей (Plagionotus arcuatus L., Clytus arietis L.). Плотность их поселения на деревьях была очень высокой. Агрессивность этих вредителей прослеживалась повсеместно, где имелись усыхающие насаждения.
На протяжении многих лет большую озабоченность вызывает состояние дубрав Бештаугорского массива, расположенного среди степи в виде оазиса и в связи с этим имеющего огромное значение, особенно для курорта Кавказских Минеральных Вод. Дуб здесь растет на склонах южных румбов и не образует чистых насаждений. Большая часть из них имеет порослевое происхождение многократной генерации.
С давних пор Бештаугорский лесной массив подвергался интенсивным рубкам, которые приводили к изреживанию древостоев или же оставлению узких кулис, вызвали сильное повреждение ожеледью, вредителями и болезнями.
Особенно большой ущерб этим лесам нанесен за период двух мировых войн — было вырублено 160 тыс. куб. м против 34,5 куб. м по плану. Преобладающим видом рубок были кулисные. В значительном объеме проводились и самовольные порубки.
Многократное вегетативное возобновление одних и тех же индивидуумов приводило к физиологическому старению и понижению жизнестойкости насаждений.
Заметное ухудшение санитарного состояния дубрав Бештаугорского массива наступило в 1950 г. Дуб начал усыхать в местах проведения кулисных рубок. Затем стали появляться усыхающие и усохшие деревья в других частях массива, захватывая даже средневозрастные и приспевающие древостой. К 1956 г. общая площадь расстроенных насаждений составила 1500 га.
В плохом состоянии оказались 12,5-метровые кулисы, где усыхало до 74% дуба. С увеличением ширины полосы до 25 и 50 м процент усыхания снижался. В нетронутых рубками насаждениях усыхающих и усохших деревьев имелось не более 23%.
Интенсивное усыхание дуба наблюдалось в очагах массового размножения листогрызущих вредителей — пяденицы (зимняя и обдирало) и листовертки (зеленая дубовая, боярышниковая и розанная), реже непарного шелкопряда и златогузки. Нередко они полностью объедали листву на деревьях. Повышенная их численность имелась в расстроенных насаждениях.
Из стволовых вредителей хозяйственную опасность представляли древесница въедливая, узкотелые златки (Agrilus angustulus, A. graminis, A. hastulifer) и пестрые усачи (Pagionotus arcuatus, Clytus arietis), которые заселяли ослабленные и усыхающие деревья. На стволах и ветвях внешне здоровых дубов часто отмечались попытки поселения златок.
Усыхание дуба повсеместно отмечено в Оренбургской области, но наиболее интенсивно оно происходит в западных и юго-западных зонах. Оно началось в 1966 г. и сильно возросло на следующий год. Общая площадь расстроенных насаждений, требующих сплошных санитарных рубок, составила 2,2 тыс. га с запасом усыхающей и усохшей древесины 232 тыс. куб. м.
Дуб усыхает в порослевых древостоях III—VI классов возраста как в нагорных, так и в пойменных условиях.
При обследовании в 1969 г. насаждений Ташлинского и Краснохолмского лесхозов экспертная комиссия пришла к заключению, что массовое усыхание дуба связано с комплексом неблагоприятных факторов, среди которых первостепенное значение имеет резкое изменение погодных условий, приведших к понижению уровня грунтовых вод.
Испытывая недостаток влаги, дубовые леса потеряли устойчивость к вредителям и болезням. Началось их массовое усыхание. Значительному вымиранию (до сплошного) подверглись насаждения, которые ранее неоднократно повреждались листогрызущими вредителями— непарным шелкопрядом, златогузкой, пяденицами, листоверткой.
Численность узкотелых златок и усачей нарастала очень быстро, и в 1967 г. они представляли серьезную опасность. Большое количество развитых ходов личинок на усыхающих и усохших деревьях свидетельствовало об их массовом размножении в этих насаждениях. Попытки поселения имелись на дубах, которые были отнесены к категории внешне здоровых. Характерно, что такого рода повреждения приурочены в основном к 1967 г., т. е. периоду наиболее сильного ослабления деревьев.
Большие площади с усыханием дуба имеются в степных лесах и полезащитных полосах Ростовской области. В Романовском и Сальском лесхозах, в совхозе «Гигант» в 1968—1969 гг. усыхали семенные и порослевые дубравы III—V классов возраста. В худшем состоянии находились древостой, подверженные интенсивным выборочным рубкам или же в которых формировались очаги массового размножения листогрызущих вредителей. На солонцах и сильно засоленных почвах процесс усыхания дуба в старых посадках протекал более интенсивно. В этих условиях насчитывалось до 92 % усыхающих и усохших деревьев.
Смешанные дубово-ясеневые насаждения усыхали сильнее, нежели чистые. Это связано с тем, что ясень в степи повреждается древесницей въедливой, часто усыхает, в результате чего снижается сомкнутость древесного полога и создается режим для формирования устойчивого травяного покрова. Последний в летний период значительно иссушает верхние горизонты почвы, и дуб начинает испытывать недостаток влаги. Появляется опасность со стороны болезней и стволовых вредителей.
Особенно неблагополучно обстоит дело с культурами жерднякового возраста. Большая часть таких посадок из-за несвоевременного осветления оказалась в загущенном состоянии. Прочистки не всегда достигают своей цели. Чрезмерное изреживание культур приводит к появлению водяных побегов по стволу, а затем к постепенному или быстрому усыханию дубков, часто с сохранением комлевой поросли. Отсюда ясно, почему состояние насаждений ухудшается на первый — третий год после уходных мероприятий.
Степень усыхания молодых культур во многом зависит от схемы посадок, типа смешения породы, а самое для лесного хозяйства Сибири особый интерес. В самом деле, если возможно определить время, когда дерево или древостой будут подвержены нападению насекомых-ксилофагов (короедов и усачей), то можно определить срок гибели растений. От точности этого показателя зависит решение вопроса, назначить ли пострадавшие насаждения в рубку или можно рассчитывать на их выздоровление.
В настоящей статье излагаются результаты исследования надежности живичного индикатора для определения жизнестойкости кедра. Метод живичного индикатора для определения жизнестойкости сосны предложен в 1951 г. П. А. Положеицевым.
Суть метода заключается в том, что с помощью ружейной высечки на ствол дерева наносят небольшое ранение. В течение первого часа глазомерно определяют смолопродуктивную способность дерева. По характеру смоловыделения деревья распределяют на пять категорий жизнеспособности от 0 (усохшее дерево) до 4 (здоровое дерево).
Исследование проводили в Протопоповском припо-селковом кедраче, в зеленой зоне г. Томска. В 1968 г. здесь был обнаружен опасный очаг массового размножения сибирского шелкопряда. После успешной борьбы было обнаружено много кедров с различной степенью повреждения кроны — от совершенно лишенных хвои до едва тронутых гусеницами.
Осенью 1968 г. из числа деревьев, полностью лишенных хвои, было взято несколько моделей. Луб на этих деревьях оставался свежим, и признаков поселения стволовых вредителей не было отмечено. Так и должно быть, так как весь кедрач до нападения шелкопряда находился в хорошем санитарном состоянии.
В июле 1969 г. на этом участке было отобрано 30 деревьев различной степени ослабленности и определена их жизнеспособность методом живичного индикатора. Результаты этого определения сведены в талбицу 1. В 1969 и 1970 гг. за ликвидированным очагом шелкопряда и модельными деревьями вели постоянное наблюдение. Данные осмотра моделей осенью 1970 г. представлены в последней колонке таблицы 1. Они показывают, что метод живичного индикатора не дал надежных данных для определения жизнеспособности кедра. Усохли не только деревья, по истечению живицы из которых следовало было ожидать их выздоровления (балл 2), но и деревья с более высокой смолопродуктивностью (балл 3 и частично балл 4).
Последнее можно объяснить различием морфологического строения смоляных ходов сосны и кедра, а также особенностями усыхания кедров, поврежденных гусеницами шелкопряда. В отличие от сосны кедр имеет более крупные и многочисленные вертикальные и горизонтальные смоляные ходы. Кроме того, эпителиальные клетки и клетки сопровождающей паренхимы у кедра сохраняют эластичность и работоспособность более продолжительное время по сравнению с сосной. В результате этого выделение живицы при поражении кедра продолжается дольше, чем у сосны.
Особенности строения смоляных ходов определяют характер усыхания и заселения насекомыми-ксилофагами деревьев кедра, поврежденных сибирским шелкопрядом.
Деревья кедра, частично или полностью лишенные хвои, начинают усыхать с вершины. Насекомые-ксило-фаги раньше всего тоже заселяют вершины. Корни же, оставаясь неповрежденными, продолжают подавать влагу в ствол. Поэтому нижние части ствола остаются еще жизнеспособными и нападению ксилофагов не подвергаются.
В наших условиях заселение насекомыми-ксилофага-ми началось весной 1969 г., на второе лето после объедания хвои. Ветви и вершины ослабленных и усыхающих кедров заселили обыкновенный гравер (Pityogenes chalcographus L.), блестящегрудый еловый усач (Tet-ropium castaneum L.) и усачи рода Monochamus. Ствол и комель таких деревьев до конца вегетационного периода этого года оставались свободными от поселений вредителей. Весной 1970 г. на таких деревьях поселились короеды — шестизубый (Ips sexdentatus Boern.), фиолетовый лубоед (Hylurgos palliatus Gyll.), полосатый древесинник (Trypodendron Iineatum Oliv.), а позднее к ним присоединились блестящегрудый еловый усач, большой черный еловый усач (Monochamus urussovi Fisch.), ребристый рагий (Rhagium inquisitor L.), серый длинноусый усач (Acanthocinus aedilis L.) и синяя сосновая златка (Phaenops cyanea F.).
Комплексы насекомых-ксилофагов, поселяющихся на деревьях кедра, образуют определенные экологические группировки. В данном очаге можно выделить 2 типа заселения.
1. Весь ствол, от вершины до комля, занимает шестизубый короед. Между ходами короеда в незначительном количестве развиваются личинки усачей.
2. Дерево заселяется различными видами ксилофагов. Комлевую часть занимают фиолетовый лубоед и полосатый древесинник. В зоне переходной и тонкой коры поселяется валежный короед. По всему стволу селятся усачи рода Monochamus, серый длинноусый усач, ребристый рагий и блестящегрудый еловый усач, иногда им сопутствует синяя сосновая златка. По нашим данным, видовой состав ксилофагов, развивающихся на кедре в очаге сибирского шелкопряда, представлен 12 видами вредителей. Плотность заселения модельных деревьев.
Таблица 2. Плотность поселения насекомых-ксилофагов на модельных деревьях кедра.
Плотность-поселения-насеком
Наиболее часто встречающимися видами стволовых вредителей приведена в таблице 2.
Одним из распространенных видов ксилофагов в очаге является шестизубый короед, который заселил 70% усыхающих деревьев. Поселение этого вредителя, как правило, распространяется от комля до вершины. На отдельных деревьях поселения короеда отмечены на вершине и даже на толстых сучьях. Плотность поселения и средняя длина маточных ходов этого вредителя по стволу примерно одинаковы (см. табл. 2), что позволяет сделать заключение об успешном развитии шестизубого короеда в очаге.
В зоне толстой коры и корневой шейки поселяется полосатый древесинник, нередко ему сопутствует фиолетовый лубоед. Как правило, ходы этих короедов не поднимаются выше 5 м по стволу. На этих же участках ствола развиваются серый длинноусый усач и ребристый рагий, личинки которых питаются между ходами короеда. В районе переходной коры изредка поселяются ва-лежный короед (Orthotomicus proximus Eichh.) и пушистый полиграф (Polygraphia poligraphus L.). По всему стволу, от комля до вершины, встречаются личинки блестящегрудого елового и черного елового (Monochamus sutor L.) усачей. Зону тонкой коры и ветвей занимает обыкновенный гравер. Иногда под тонкой корой между ходами короеда встречаются единичные личинки синей сосновой златки.
Относительно низкие плотности поселения насекомых-ксилофагов в данном случае объясняются тем, что очаг возник в совершенно здоровом насаждении, где запас стволовых вредителей был невысоким и поддерживался, как и во всяком здоровом лесу, из-за развития их на ветровале, валежнике, а также на угнетенных деревьях. Пониженная численность ксилофагов определила позднее заселение (третье лето после повреждения сибирским шелкопрядом) усыхающих деревьев.
Выводы
- В припоселковом кедраче Томской области проверена надежность метода живичного индикатора для определения жизнеспособности деревьев кедра сибирского, поврежденных гусеницами сибирского шелкопряда; он оказался ненадежным.
- Усыхание деревьев проходило по вершинному типу с участием комплекса насекомых-ксилофагов. Главным стволовым вредителем оказался шестизубый короед.
- В поврежденном участке кедровника понадобилась сплошная санитарная рубка.
